Истории про Лёню

Моя любимая, уже классическая история - про моего друга Леньку..

.. Итак. В довольно далеком уже году мой друг, лихой и красивый журналист Лёнька и его друг - тоже журналист из центрального издания - попали в Китай. Они туда на какое-то профессиональное тусовалово попали, а так как пресыщенность зарубежными командировками еще не наступила, решили они в последний день пойтить в саааамый шЫкарный и дорогой ресторан местный.
Сказано-сделано.
Пришли, сели, и затребовали сааааамое дорогое, экзотическое местное блюдо.
Официанты обрадовались, забегали, заулыбались во все свои узкоглазые лица. Через некоторое время дверь кухни распахнулась и лично шеф-повар, улыбающйся так, что глазок совсем уже не видать, вынес им огромное блюдо. А на блюде - мама дорогая!!! - по каким-то зеленым лопухам ползала колоссальных размеров жутко волосатая гусеница, выделяя из себя мерзкого вида слизь.
Сильно закручинились наши хлопцы, поняв, что вот ЭТУ гадость сожрать они вряд ли смогут. Но делать нечего, как пишут в русских народных сказках. Потому что весь персонал ресторации столпился вокруг стола и с надеждой смотрел на заезжих гостей.
А х#ли нам, брат?? - возопил тут мой друган Лёнька.
И затребовал к столу много водки. То есть - очень много.
Китайцы попробовали возражать, дескать, это под водку не жрут.
Еще как жрут! - возразили наши работники пера.
Быстро, практически из горла, выхрюкали они по пол-литры на нос, схватили ножи в правые руки, а вилки в левые, и, склонившись над блюдом, в секунду разорвали мохнатое чудовище и пропихнули его куски себе в горло, быстро запивая опять же - водкой.
А когда они чуть-чуть отдышались и с гордостью посмотрели на персонал ресторана, то увидели, что из китайских глаз текут горькие слезы.
Массовый плач стоял в ресторации. Потому что не гусеничку надо было жрать. А зеленые лопухи, на которых она свою слизь оставляла. А гученичка три тыщи баксов стоила. И поймать ее можно было только на какой-то далекой заж#пской китайской горе. И не было больше в этой провинции ни одной такой гусенички больше, кроме той, что сожрали ненасытные москали.... И поэтому горько рыдали китайцы, а вслед за ними и журналисты зарыдали.
Во-первых, потому, что поняли - за гусеницу придется платить, и хорошо еще, если на поиски новой на кудыкину гору не отправят.
А во-вторых - до них этих мохнатых монстров жрать никому в голову не приходило, поэтому - не помрут ли сожравшие ее, никто сказать не мог. Но - ничо. не померли. Водка, видать, помогла. А деньги они аж уже из Москвы все слали несчастным китайцам.

Так это про Лёню...
Тогда понятно, после чего он к Японии тяготеет... с Китаем не сложилось...

А вот еще одна история, связанная с Леонидом.

В начале 90-х Лёня по заданию редакции ежемесячника «Спид-инфо» побывал в датской тюрьме для выяснения особенностей сексуальной жизни тамошних заключённых.
Местные вертухаи предложили ему отобедать, причём именно в столовой для зеков, так как их личный рацион на рабочем месте, если и отличался, то в худшую сторону - «мы-то на свободе, дома доберём, а этих бедолаг кто побалует?». Лёня от предложения не отказался, а потом... попросился остаться на ужин, и ещё завтрак завернуть сухим пайком. И вообще, все оставшиеся дни командировки он только и думал, чтобы такого ограбить и отдохнуть с полгодика на местных нарах. На его удивлённые вопросы - «а не жирно ли им?» - был дан короткий, но малопонятный рождённому в СССР ответ - «наша жизнь настолько свободна и независима, что любое ограничение является для датчанина невыносимой душевной мукой, ведущей к переосмыслению».
А ещё в их тюрьмах существует правило - тот, кто не работает, сидит бесплатно на всём готовом, но тот, кто от скуки решил потрудиться на местном производстве, начинает платить из своего заработка за тюремное обслуживание. Сопоставьте это с нашими российскими реалиями. Не правда ли, смех, да и только? Что касается основного редакционного задания, то в датских тюрьмах, как и в норвежских, заключённые живут той сексуальной жизнью, к какой привыкли на воле. Разве что педофилия и скотоложество под запретом, и то ещё как обоснуешь....

Первый раз мы с Лёней пересеклись в мае 93-го. Это был первый день съемок пилотного выпуска программа «Спид-инфо-видео». Сюжет о «сексе по телефону», его только что создал наш общий знакомец Андрюша Васильев, впервые ушедший из «Коммерсанта», громко хлопнув дверью.

Действие происходило у меня в квартире на Беговой (Лёня отождествлял собой непосредственно руководство газетой). В кадре – томная девушка Лола, недоучившаяся актриса, которой, тем не менее, там успели поставить томный голос. Так вжилась в роль, изображая рабочий процесс, что орала от вожделения в голос.
Периодически её останавливал директор предприятия (он же репетитор, гримёр и… все остальное) Сева с незамысловатой фамилией Рабинович. Хмурил подслеповатые глаза и косил под Станиславского: «Не верю! И зритель не поверит…». Лола так старалась, что практически дошла до публичной мастурбации.
Продюсер Рустам (автор популярных школьных учебников и редкая «крыса» в финансовых отношениях) волновался, потел, а в перерывах пытался зажать «телефонную барышню» между туалетом и ванной, обещая продвинуть её в мире педагогики (?!).
Лёня ржал в кулак, ему явно нравилось просто отждествлять. У моей тогдашней супруги, выступавшей в качестве «дежурной по съемочному павильону», впервые за 12 лет совместной жизни пробудились лесбийские наклонности.
Звукооператор Нехорошев (Бякин) увлеченно исполнял роль «голос клиента за кадром» и куда-то не туда тыкал массивным микрофоном. Мне было ни до чего, я искал новые ракурсы и в итоге завис с камерой на плече между люстрой и гардиной...

Фантасмагория продолжалась четыре часа (в экранный вариант вошло полторы минуты). Как всегда, всё кончилось пьянкой. Почему-то много говорили о Фаине Раневской, имеющей к сексу весьма опосредованное отношение. Лёня волновался, что опаздывает к невесте, но в итоге расслабился и забыл про неё (кажется, он через пару месяцев женился, но очень ненадолго). Лолу еле увели, так ей понравилось (всё…). На следующий день человек из соседней квартиры, что за стенкой, с которым мы до этого 9 лет лишь раскланивались, уважительно пожал мне руку у лифта – «четыре часа… ну, даёшь, а ведь уже не мальчик…». Тут он был прав…

Второй раз мы снимали с Лёней тем же летом в Серебряном бору – на Третьем пляже отмечали столетие российского нудизма. Съёмку организовывал Белага, у него был старый контакт с их вождем Незавибатько.
Приехали, наверное, все имевшиеся тогда в наличии телеканалы. Но только мы разоблачились по первому требованию, слились с массами и сняли эксклюзив. На той съемке Леня нашел семейную пару, которой приходилось нудить из-за отсутствия средств на покупку купальников, и пристроил их в газету внештатниками. Года два потом они ходили за ним по редакции хвостиками…
Эфир мы пробивали около года. Нам выделили кабинет в «папке» на Новом Арбате, подальше от основной редакции («чтобы не развращали» - главред Манн). В соседний кабинет периодически набегали корреспонденты (как правило, в день получки). Лёня бывал часто, с идеями сюжетов, но редко что воплощал в жизнь, был очень загружен. Чуть наискосок по коридору в торговой фирме работали молодые симпатичные девчушки, вчерашние школьницы, тянувшиеся молодыми телами к творчеству. В какой-то момент мы с Лёней выяснили, что одна из прелестниц… скажем так, удостаивает вниманием нас обоих, но в разные дни. Выпили за побратимство…

Всё-таки мы с Белагой сняли еще одну программу, оказавшуюся предпоследней в истории «Спид-инфо-видео». Идея была Лёнина, он же договорился об интервью с «Ногу свело», и с какой-то ненормальной девицей, представлявшей движение воинствующих девственниц-феминисток. Как я понял, у Лёни тогда наступил очередной кризис жанра, он жаловался, что исписался, разочаровался в профессии, хотел перейти к нам на постоянку. Я его отговаривал, объяснял, что хрен редьки не слаще, но первый со студнем сытнее.
Всё разрешилось само собой – Манн передачу закрыл, решив, что у него и так всё ОК.

Дальше в течение двух лет мы незапланированно пересекались с Лёней в разных точках Москвы, я – снимал, он – прогуливался. Особенно запомнилась воскресная встреча на Арбате, где я снимал подводки к своему новому телевизионному проекту. Стою, упёршись глазом в лупу, и слышу:
- Как выйдешь на улицу в выходной, так обязательно наткнешься на Чертока за халтурой. Знакомься, тёзка - Владимир Довгань…
Из-за лёниной спины выглядывало смущенно улыбающееся лицо, глядевшее в те годы со всех водочных этикеток. Я понимал, что нужно попросить денег, что такой шанс выпадает раз в жизни, но так и не смог придумать, на что. Вечером придумал и позвонил Лёне. Он сказал, что про меня не забывает, рассказал про книгу… на этом всё.

В последний раз мы созванивались, кажется, в 2000-м. Я в то время занимался разными выборами, нужен был выход на какую-то газету. Лёня мне его дал, сказал, что сам в том же процессе, что надо встретиться… как только…

А потом моя жизнь повернулась на 180 градусов, я попал в Архангельск и тут застыл. Года четыре назад решил найти Лёню в интернете… и вот… нашёл.

Вечная ему память.
Леонид Черток

Молодые ребята, первые годы перестройки, дурманящее чувство свободы...
От души благодарю, Леонид!

Про пиво.
1)Во второй половине 90-ых, Леня, побывав в Ирландии приехал повидаться с семейством в Израиль. Рассказывая о поездке на зеленый остров, братик поведал, что теперь у него есть новое, самое любимое пиво, которое совершенно "офигительное" и как ему жаль, что он не имеет возможности угостить им своего младшего брата. На что, ему с гордостью отвечаю, что не беда брательник, ты меня еще угостить успеешь, а пока давай сьездим в МОЙ любимый американский паб и там, я тебя угощу своим самым любимым пивом, которое тоже очень неплохое. Леня, соглашается и мы приежаем в недоживший до наших дней паб "Базз Стоп" на тель-авивской набережной. Заказываю две кружки "Килькени". Приносят, Леня делает глоток и произносит: "Настоящий Килькени! Вот про это пиво я тебе и говорил! Значит оно и твое любимое?! Ну мы с тобой точно братья!"
2)Осенью 99-ого прилетел к брату в Москву. Леня повел меня в какой-то ирландский паб, где разумеется заказал 2 кружки все того-же Килькени. В пабе кроме нас почти не было посетителей, и только за одим столиком в полном одиночестве сидела молодая девушка, как скоро выяснилось, они с Леней где-то раньше пересекались и визуально друг друга знали. Принесли нам пиво, я отхлебнул, мне не понравилось и я шепотом сообщил брату, что пиво кислое и пить его нельзя. В ответ на это брат Леонидус громко стал рассуждать о том, что в отличие от некоторых, он-то в Ирландии бывал, настоящий Килькени пил и я ничегошеньки не понимаю в настоящем ирланском пиве. Удивленный такой реакцией брата, я притих и стал ждать что же будет дальше. А дальше было так, брат притащил за наш столик ту самую, одинокую девушку, постоянно сетуя, что не с кем ему разделить праздник поглощения вкунейшего пива ибо брат его бездарь и неуч и вобще ничего в ирландском пиве не понимает. Девушка ему сочувствовала, но пиво пить не стала, довольствуясь каким-то коктейлем. Я, задавленный авторитетом старшего брата, помалкивал. А Леня, уже опустошил свою кружку и принялся за мою, посмеивался надо мной и всячески очаровывая свою новую-старую знакомую. Выходя из паба, брат стал шепотом осведомлятся, понимаю ли я где нахожусь и смогу ли добраться домой самостоятельно. Получив утвердительный ответ, он жестом остановил такси, погрузил туда девушку и собирался к ней присоединится, но у девицы неожиданно оказались свои планы и брату пришлось с ней распрощатся. Впрочем, телефон свой она ему написала. А когда девушка уехала, Леня скорчил гримасу, посмотрел на меня и произнес: "а пиво было кислое!". Занавес.